В 224 эпизоде подкаста «Я не буду учить тебя жить» мы запустим не простое, но такое важное искусство — быть собой. Добро пожаловать на подкаст «Не учи меня жить». Это место, где люди с большими желаниями и мечтами начинают жить из спокойной опоры внутри, создавая то, что действительно важно для вас. Меня зовут Алена Борьессон, сертифицированный коуч и научный исследователь. И да, я не буду учить тебя жить, но здесь вы получите доступ к вашей опоре внутри, распрощаетесь с неуверенностями или ощущением недостаточности, и как результат создадите гармоничную и наполненную жизнь, которая вдохновляет вас и других. Здравствуйте, дорогие друзья, и я очень рада приветствовать вас сегодня на подкасте «Не учи меня жить». Как часто концепт «быть собой» ассоциируется со стильным макияжем или новым нарядом, такой картинкой девушки, которая несется на машине без верха, откидывает шапку и её волосы развиваются на ветру. Может быть, «быть собой» — это про это. Но что если я предложу, что «быть собой» — это ещё больше про то, как вы с собой, как мы поддерживаем себя, когда оказываемся на дне, когда переживаем масштабный хит, или когда снимаем слой за слоем неслужащую социализацию, детские боли, или проходим через другие сложности. Сегодня у нас в гостях Мария Арзамасова, известная многим по её суперпопулярному блогу «Маша, давай», а теперь и по уникальному и очень классному подкасту «Считаем до трёх». Не оставлю основную рефлексию на конец этого эпизода, но здесь я сразу хочу сказать — те истории, которые вы услышите сегодня от Маши, со мной останутся на всю жизнь. Потому что можно много раз услышать в теории, но когда ты слышишь живой пример, а у Маши ещё и талант сторитейлинга, это реально доходит, это задерживается в тебе и оказывает влияние, влияние к лучшему. Итак, в этой беседе про то, как продолжать быть собой и воплощать свой потенциал, в том числе, если ты оказался на дне, как переживать неодобрение и даже хейт, кому подойдут публичные профессии, в том числе онлайн, и в чём многие ошибаются, а также как начать постепенно и последовательно возвращаться к настоящему себе. Окей, больше не задерживаю, присоединяйтесь к моей беседе с Марией Арзамасовой из «Маша, давай». Маша, очень рада приветствовать тебя на подкасте «Не учи меня жить», и мне не терпится обсудить с собой, что же такое искусство быть собой и как ты с этим обращаешься. Привет, спасибо, что позвала, очень приятно. Маш, ты человек, который, на мой взгляд, живёт в гармонии со своим потенциалом, и я подозреваю, что это произошло не сразу, это не такое, что у нас есть какой-то ген, который сразу раскрылся, но если мы с тобой можем сейчас пройти через вот этот самый путь, да, может быть, где-то от отличницы, где-то к журналисту, где-то к сайт-блогеру, и теперь я слышала от тебя, что ты в Барселоне стараешься, учишься ещё больше быть собой. Как тебе кажется, вот этот переход первый для тебя произошёл из больше знакомой всем профессии журналиста в менее, особенно на тот момент, знакомую профессию секс-блогера? Что для тебя произошло, почему ты решила совершить этот переход? Да, знаешь, тут как не было счастья, так несчастье помогло. Просто меня сократили с работы. Знаешь, как все какие-то финансовые кризисы, уреждаем бюджеты, избавляемся от лишних должностей, мне сказали, Мария, большое спасибо, что вы проработали с нами столько лет, но больше мы вас не нуждаемся. И это был, конечно, очень большой удар, терять работу страшно, когда тебя сокращают, увольняют, или вообще это правда страшно, потому что как бы самооценка твоя падает. И я помню на тот момент, знаешь, такое отчаянные мысли, о боже мой, неужели мне придётся вернуться жить с мамой. Я на тот момент снимала комнату, ну, с подружкой там, мы делили квартиру. Я такая думаю, откуда же у меня будут деньги платить за квартиру? Это мне что, придётся вернуться жить к маме? А это уже у меня тот момент было, я не помню, сколько, лет 35, наверное, ну, или что-то типа 30 с чем-то мне было. И помню отчаянные попытки ходить на бесконечные собеседования. А это был тот момент, когда очень много коллег оказались на рынке, потому что сокращали везде, во всех изданиях, и вот ты ходишь, бьёшься за ту же стенку, причём, если к тому моменту я уже выросла до должности заместителя главного редактора в глянцевом журнале, а мне предлагают вернуться как бы на должность, с которой я начинала, ну, там, какого-нибудь редактора или вообще ещё заместителя редактора, ну, такой, как я говорила, литературный раб, который делает всё и за очень маленькие деньги. И, может, на моё счастье меня не брали. И потом, в какой-то момент я подумала, господи, ну, вот ничего не получается, буду искать себя. Хотя нет, я ещё год себя попробовала в пиаре, потому что это смежная журналистика история, ну, в общем, на год меня тоже хватило в пиаре ненадолго. А потом я решила, что я буду фрилансером писать тексты в разные журналы и искать себя. Маша, как ты набралась смелости и оставила ты для себя какую-то подушку, одновременно исследуя вот это второе направление, или ты полностью всё оставила и, поверив себя на какой-то процент, решила пойти и пробовать фриланс? Да, слушай, у меня не было никакой финансовой подушки. Я как раз к тому времени вернулась жить к маме. И произошло самое страшное, чего я боялась. Ты знаешь, как раз опустившись, ты уже больше не страшна. Знаешь, как бы когда ты отпускаешься на дно, ты знаешь, что теперь остается только оттолкнуться и уже наверх всплывать. Там гораздо проще. Ну, это раз надо пережить такой опыт, поиметь, чтобы больше его не бояться, ну ладно, мы там бывали. Более того, ты знаешь, что так интересно, я сейчас иногда вспоминаю. В общем, что было-то, я на фрилансе писала тексты в разные журналы, в среднем, знаешь ли, цена за текст была 5 тысяч рублей, в каком-то очень хорошем случае 10 тысяч рублей. Ну, там ты за месяц 30-35 тысяч зарабатывал на текстах. Параллельно я пошла торговать вареньем на ярмарку, вот проходят такие там московские сезоны, ярмарки варенья, рождественские ярмарки, вот я там в палатке вареньем торговала. Это был тоже безумно интересный опыт. У меня где-то час моей работы стоил, по-моему, рублей 100 или 150. Ну, то есть я работала 10 часов, да, вот полторы тысячи за день ты зарабатываешь, вот твой заработок. Ещё может быть премия, если ты там больше какой-то суммы продал, тебе там премию 500 рублей дают. Две тысячи в день, причём что это тяжёлая работа, 10 часов стоя. Но я тогда подошла к этому с какой-то точки зрения, как мне тогда казалось, писательского интереса. Мне очень интересно было изучать людей вокруг, потому что это были люди не из моего круга. Ну, то есть слушай, я училась на журфаке МГУ, я тусила в богемной тусовке, все были такие творческие, интеллигентные и прочие. А здесь, ну, моими соседями были там торгашки, и это были люди, с которыми я вообще никогда не пересекалась. Но мне было очень интересно с ними общаться, это был другой мир, их изучать, и вот я очень много литературных зарисовок на этих ярмарках делала, прям я писала целые тексты. Я помню, я познакомилась, я их называла «люди с голубиной мафии», которые вот предлагают фотографироваться с голубями, типа птичкам на корм, а потом с тебя очень много денег требуют. Короче, знаешь, люди, с которых в обычной жизни ты такой «не дай бог нам пересечься». А мне тогда было очень интересно, они меня за свою держали, я чуть девчонка торготворением, я с какой-то такой вот точки зрения человека, который наблюдатель, наблюдает и записывает. И я сейчас вспоминаю это как суперсчастливое время. А ты знаешь, когда у тебя денег мало, ты их и не боишься потерять. Ну, в том плане, проблема людей, которые много зарабатывают, вот этот огромный страх лишиться этого дохода, лишиться всех привилегий, тревога на этом фоне и вообще ещё знаешь, как вот сейчас какие-то законы запрещают рекламу в Инстаграме, то, сё, и все там в полном автуме. А там тревог нет, терять нечего, у тебя, знаешь... Варенье есть, да, варенья много, голуби вокруг. Ну, у тебя как эти вопросы, где, на какой скидке там вырулить продукты, я вот могла обойти там магазинов пять, и на скидонах там одно в пятёрочке купить, другое в перекрёстке, третье в Дикси, там ещё, в общем, ну такое, ведёшь быт, и вот главное у тебя студенческие зажарки. Самое дешёвое – лук, морковь, капуста белокочаная, овощи, короче, хоп, солянка. Если есть деньги на мясо, туда можно добавить мясо, какую-нибудь курицу. Очень счастливое время было, я сейчас вспоминаю с очень большой нежностью и любовью. Маша, как тебе кажется этот опыт, который у тебя есть, и вроде бы самое худшее, что может случилось, случилось. Вот мы теперь снова делим квартиру с любимыми людьми, и казалось бы, мы видим обратно к реальности, что вот полторы тысячи рублей, вот десять часов работы, вот это реальность, в которой мы сейчас проживаем. Сейчас многие тебя видят как успешного блогера, успешного бизнесвумена, и всё-всё-всё успешное. Как тебе кажется вот этот опыт, что он тебе дал, и возникает ли он для тебя как-то в процессе твоей жизни сегодня? Да. Ты знаешь, этот опыт дал главное понимание, что несмотря на что случится в жизни, вот, например, потеряешь ты работу, с тобой остаются твои навыки и твои умения. И это вообще самое важное, потому что работая на ярмарке, общаясь с теми людьми, которые вот там торгуют всю жизнь, я задержалась ненадолго, потому что как бы у тебя уже другой образ мышления, вот ты со своим взглядом на мир уже отличаешься, как я говорю, я исследовала, как эти люди стараются заработать больше. Ну вот у тебя ставка 150 рублей в час, ну как бы чего тебе сделать? Ну ты можешь, окей, на премию ещё плюс 500 вырулить. Как тебе заработать больше? И эти люди видели всего лишь два пути. Это либо обмануть покупателя, то есть ценник нарисовать цифру больше, разница забрать себе в карман, либо обмануть хозяина и там как-то подмухлевать, часть выручки тоже себе забрать. Всё, понимаешь, больше. У них видений не было, и все они делали вот как под копирку. Я торгую вареньем на ярмарке, заработала на поездках в Париж, как я всем рассказываю, потому что было лето, как раз было это варенье-ярмарка, было очень жарко, и вот ты стоишь с вареньем, к тебе подходит покупатель и вода есть, нет воды, вода есть, нет воды, на третий раз я такая, нужна вода. Я беру тележку, у меня была тележка, с которой я таскала палеты варенья от машины, иду, тогда в охотном ряду был супермаркет 7-й континент, сейчас уже, по-моему, там его нету, короче, иду в 7-й континент, там бутылка воды стоила 16 рублей, значит, я грузила себе на эту тележку четыре палеты помещала, значит, тащу обратно в палатку, в палатке воду продаю за 50 рублей, ну вот так у меня в день было несколько ходок, и в день я зарабатывала плюс 10-15 тысяч к своей вручке. Потому что, ты понимаешь, это вопрос введения возможностей, и вот я раз, когда это поняла, я поняла, что мне вообще в этой жизни ничего не страшно, запретят рекламу в Инстаграме, что угодно сделают, как бы у меня есть мои знания, мои умения, мои навыки, я с ними вообще как-то выкручусь, что-нибудь придумаю, ну то есть я точно никогда на улице спать не буду. Стоит вообще миллион долларов, миллионы долларов, да, потому что это способность сделать шаг назад, как ты несколько раз сказала, занять такую большую позицию наблюдения и увидеть, что есть целое пространство вариантов, а не только тоннельное мышление, когда мы видим только купи-продай на 5 рублей как можно больше или продавай своё время. Мы знаем уже, да, у нас, скажем так, есть, не знаю, называешь ли ты это хэппи-эндингом, вполне возможно, что нет, это просто динамика развития жизни, сейчас ты живёшь немного в другом этапе своей жизни, когда ты ведёшь блог, когда у тебя есть определённый бизнес, определённый уровень внешнего успеха, и я слышала в некоторых из твоих интервью, что у тебя была история с поиском одобрения и желанием получать одобрение, и мне интересно, как ты с этим справляешься теперь, будучи публичным человеком, может быть, у тебя есть какие-то ритуалы до и после, через которые ты себя проходишь, когда ты делишься информацией, когда ты развиваешь свои проекты. Слушай, мне кажется, что любая публичная деятельность, это же тоже только в больших масштабах поиск одобрения, ну, то есть, если раньше ты там на маму рассчитывал, теперь у тебя есть большая аудитория, и ты такой, полюбите меня, пожалуйста, я же хорошая, но так же, как с мамой не работает, всем мил не будешь, и каждый норовит сказать тебе то, что он о тебе думает. Это тяжело, потому что ты, конечно, проваливаешься в свои детские травмы, но дети опять начинают говорить, что ты не такая, да как ты можешь, вот у вас здесь двуличие или еще что-то, это тяжело воспринимать, но это как бы повод для рефлексии, что сейчас со мной происходит. Ну вот мне настолько важно одобрение персоны, которую я вообще не знаю, настолько вообще невыносимо, что она как-то плохо обо мне думает, или не так, как я хочу, чтобы она обо мне думала, ну, по сути, это же глупо, ну, то есть, я этого человека вообще знать не знаю, видеть не видела, а я хочу перед ним оправдываться, и я иногда не могу это остановить, я иногда реально иду оправдываться, я начинаю вести диалог, и причем я каждый раз, ведя диалог, я знаю, что это бесполезно, как бы я не оправдывалась, но это бесполезно, это не изменит мне этого человека, вот у него такая константа, ну, как бы и что с ним, вот кто-то думает обо мне плохо, ну, дай бог с ним. Вот, Маша, интересно, у тебя тысячи и тысячи людей, которые что-то о тебе думают, и что-то о тебе говорят, и естественно, что определенный процент не одобряет, и не думает так идеально и замечательно, как нам хотелось бы, как тебе кажется, эмоции, которые ты испытываешь, когда ты видишь это неодобрение, они трансформировались со временем, или они продолжают, и здесь, да, на самом деле у меня нет каких-то ожиданий по поводу ответа, но с точки зрения эмоционального опыта ты видишь определенные изменения, или неодобрение продолжает чувствоваться так же болезненно-неприятно, как и в начале твоей карьеры? Слушай, наши травмы от нас никуда не деваются, вопрос только, как ты умеешь с ними работать, то есть если раньше тебе было просто бесконечно больно, и ты не понимал вообще, и что с этим делать, то сейчас ты просто с рефлексией, ты понимаешь, что происходит, и ты можешь, как бы, я понимаю, что сейчас происходит, но я не даю себе, как бы, продолжать эту историю, но знаешь, вот еще в чем проблема, люди склонны идеализировать тебя, либо рисовать какого-то мифического персонажа, они же никто не знает, какая я настоящая, то есть у них есть некий образ, который они обо мне сложили из своих представлений, и он зачастую с настоящей Машей не имеет ничего общего, потому что, ну, во-первых, я показываю те части, которые я показываю на публику, я далеко не все показываю, и когда вот эта их фигура, которую они сами себе придумали, вдруг этот их сложившийся образ не соответствует их ожиданиям, я делаю что-то, что им не нравится, и они начинают за это, ах, так, Мария, я думала, что вы такая высекая, но, как бы, это их проблемы, не мои, то есть что мне страдать-то от этого, то есть я у себя в голове вот эту картину разворачиваю, такая, окей, отпускаем и больше не страдаем. Мне кажется, это важно каждому из нас услышать, что эмоциональный отклик, эмоциональная реакция, она есть даже у тех, кто очень давно в этом деле, даже у тех, кто получал очень много одобрений. Ну, конечно, ну, слушай, все мы люди, я думаю, что какая-нибудь суперзвезда, там, Бейонсе, ну, тоже у неё бывает, уж сколько ей людей пишут каждый день, что они не думают, она, конечно, вряд ли читает свой директ, но как-то это до неё долетает. Я думаю, вот эти все таблоиды, которые обсуждают, где там она похудела вообще и что, ну, то есть твоя жизнь всё время на виду, это, конечно, не самопретные вещи, но как-то справляются. Иногда не очень, когда начинается какая-то история травли. Вот давай с тобой как раз-таки это чуть больше обсудим, потому что я знаю, что у тебя была одна из ситуаций, когда это был достаточно масштабный хейт и история самых разных интерпретаций, нейтральных фактов того, что произошло. И что для тебя изменилось после этого? Что для тебя стало важными уроками из этого опыта проживания такого масштабного хейта? Ну давай коротко, в чём была история. Я очень много путешествую, и в тот момент я очень много путешествовал по Африке, я была в Южном Судане, и это страна, прям, знаешь, как бы топ-10 днищенских стран мира. Вот Южный Судан там точно будет в этой десятке, там уже много лет идёт гражданская война, туристов там нету, но вот там много интересных очень племён. И мы жили с палатками 4 дня с племенем Мундари, потрясающе интересное племя, с такими коровами красивыми. И у нас был разбит лагерь, и днём, когда особый полуденный зной, мы тусили как-то возле палаток, обычно играли в какой-нибудь там крокодил, ещё что-то, к нам всё время приходили тусить местные дети. Мы с ними могли в футбол поиграть, что-то мячик погонять, я не знаю. И у нас всё время лежали конфеты, ну, для детей, они их ходили, ели, мы с собой привозили. И один парень местный, он взял шоколадку и начал её есть, а надо сказать, что там очень красивые люди, они суперфактурные, они безумно вообще, с какими-то невероятными чертами лица. Вот это был какой-то очень красивый юный парень, и я начала снимать, как он ест шоколадку, и он её так красиво ел. Я выложила это видео всего лишь в сторис, а у меня его из сторис украл какой-то паблик и выложил её в тикток со словами, типа, чувак первый раз в жизни ест шоколадку. И этот ролик завирусился, он набрал там 90 миллионов просмотров. И здесь сыграли две вещи. Первая, конечно, мне сыграло эго, ну, потому что ты как блогер, который делает контент, тебе, конечно, важны эти просмотры, статистики, ну, вот то самое одобрение, что, типа, я делаю что-то, что нравится людям, а тут, понимаешь, мой контент, который у меня своровали, и не мне достались эти 90 миллионов просмотров, это, конечно, было обидно, но, понимаешь, эго, эго, короче. И я, значит, с возмущением таким вот выложила у себя в Инстаграме, что вот, спёрли ролик, авторство не указали, та-ра-та-та. И мои подписчики стали писать в комментариях, что, типа, это ролик, покажите авторство, Маша, давай, Маша, давай. На фоне всего этого какой-то огромный паблик, а это было время белое, вот прям как бы в Америке там, совсем другое время, да, гремели эти скандалы, какой-то паблик, который назывался No White Saviors, выложил огромный пост героиням, которых была я, что вот белая цисгендерная мразь ездит в Африку, устраивает зоопарк из чёрных детей, значит, зарабатывает на этом деньги, делает ролики, ну и, в общем, вот какой-то там поток вообще такой ненависти, и начался какой-то ад. Мне в Директ просто тоннами сыпались сообщения, ну, это были сообщения от американцев с какой-то бесконечной ненавистью, что ты мне отвратительна, я хочу, чтобы ты умерла. Ну, я вот даже сейчас, мне кажется, психика постаралась забыть все эти гадости, которые мне писали, но, в общем, посыл был в том, что я отвратительный человек, я не должна существовать в этом мире, и, короче, чтобы я сдохла. И это был настолько диссонанс с моим представлением о себе. Ну, слушай, мы все, это база как бы нашей психики, мы все думаем о себе хорошо, ну, что, типа, я хороший человек. А здесь десятки тысяч людей пишут мне о том, что я плохой человек, и насколько я им отвратительна, и пережить это вообще невозможно, то есть тебе сразу хочется оправдываться, что вы не так поняли, ну, как бы, и вообще вот все то, что про меня написали, это тоже неправда. Что я попыталась сделать? Я попыталась связаться в Директ, ну, то есть с авторами этого канала, но, как вот я говорила раньше, понимаешь, диалог в данном случае вести бесполезно, то есть когда я попыталась как-то объяснить, что понимаете ли вы, что вы сделали, что, типа, мне тоннами сыпятся угрозы, ну, то есть, типа, люди хотят меня убить. Мне говорили, а тебе не стыдно было снимать детей без разрешения? Я такая думаю, откуда вы знаете, что этого разрешения не было? Более того, за это разрешение были заплачены деньги. То есть мы изначально приезжали как группы, там были фотографы, мы договаривались с вождем племени, что мы будем делать съемки и фотографии, всех племени предупредили, мы за это деньги заплатили. Ну, то есть, как бы, люди строят свою какую-то параллельную реальность, к которой они верят, и, в общем, там была куча претензий. Они еще тогда, помню, как-то из моих постов через гугл транслейт пропустили, гугл транслейт, естественно, все криво перевел, все наврали, я им говорю, вам не стыдно такое выпускать? Они такие, а что ты там написала, переведи нам? Я говорю, может быть, об этом стоило позаботиться вам, прежде чем делать такие публикации. Я поняла, что для этих людей важно было куда-то вылить свою ненависть. Вот они были наполнены ненавистью, вот во мне они увидели кого-то, куда эту ненависть можно направить. И, в общем, я поняла, что это бесполезно, я их заблокировала, и вот дальше это был бесконечный просто поток хейта, и вынести это было очень... вынести это было невозможно, даже несмотря на тот момент, ну, то есть я была много лет в терапии. В целом это доходит до истерики, ну, то есть ты не понимаешь, почему люди тебя так ненавидят, то есть ты не можешь вынести этого чувства, что о тебе могут так плохо думать, и, по сути, еще главное, хорошее, ну, как бы кажется, главное, перестань читать директ, закрой инстаграм, удали его на какое-то время, типа, выйди, а сделать это как будто даже невозможно. Ты все открываешь этот директ, а там все больше и больше этих сообщений, и ты еще все больше в эту яму падаешь. И, в общем, мне кажется, что просто ко мне пришла подруга и просто такая взяла телефон, такая, все, мы это откладываем, и это были интересные ощущения, ты знаешь, как бы первое я поняла, что в современном мире хейт очень жестокий, но он недолгосрочный, потому что людям нужны новые инфоповоды, скажем так, то есть это прям активно где-то длилось дня три, и потом потихоньку стало так спадать, то есть недели еще интенсивно, в течение месяца меньше, и в какой-то момент, ну, оно и сошло на нет. Как бы самое тяжелое, вот вынести эти три дня. Ну, скажу честно, что иногда это невозможно вынести. То есть, знаешь, как я говорю, особенно неокрепшей психики, когда в школах бывает буллинг, у подростков, ну, вот представь, что весь класс тебя буллит, у тебя ощущение, что все тебя ненавидят, а ты не можешь понять, за что, ну, типа, я же хороший, я интересный человек, вы со мной... Ну, то есть мне тоже хотелось, почему бы вам не познакомиться со мной поближе, я бы вам, может, понравилась. В общем, это было очень тяжелое время. Какой вывод я из всего этого вынесла? Что, опять же, это опыт. Все, что делает нас сильнее, это опыт. Даже, ну, как бы вот такой несамоприятный. То есть, как бы, знаешь, раз пережив эту историю, ты в целом как бы что-то понимаешь про себя. Ну, во-первых, ты это пережил. Ты становишься, ну, как бы, знаешь, раненая душа, раненое сердце, оно намного более эмпатичное. Ты вообще понимаешь, через что проходят люди, которые подвергаются травле, потому что ты был на этом месте. И я вот еще раз хочу подчеркнуть, что многочисленные суициды среди подростков из-за травли, и в том числе из-за невозможности перенести это жуткое чувство, там, стыда или там много всего примешивается, вот того, что все тебя ненавидят, это принести невозможно. Что со мной не так? То есть, что, если я действительно что-то сделал не так? Что, если со мной что-то не так? Потому что для тебя это было возможно, по крайней мере, увидеть тебя, уже была стабильная база. А если у человека ее нет? Да, слушай, я была взрослым человеком с сформированной психикой. То есть, мне было тяжело, я это пережила, я поехала дальше. А вот когда ты подросток, и более того, ты еще настолько зависим от мнения тусовки, и для тебя их мнение очень важно, просто краеугольный камень, насколько важно. И вот когда оно происходит так, это очень большая проблема. Это как раз то, на что очень нужно обращать внимание родителям, взрослым, учителям, почему буллинг в школе настолько страшен. У меня четверо детей, и я постоянно думаю об этом, и насколько ценно, когда дети... Потому что я сама была ребенком, которая не рассказывала и не делилась этим с родителями. Опять же, из-за чувства стыда, что со мной что-то не так, что недостаточно, то есть принимала все это на себя. И насколько повторение нашим детям, что с тобой уже все окей, с тобой уже все достаточно, и, пожалуйста, давай обсуждать. Потому что что бы ни произошло, я все равно здесь для тебя, ты все равно уже достаточна, а все остальное это... Ты знаешь, мне в твоей истории еще очень откликнулось, что нет гарантии, что даже если мы все стараемся делать, мы в согласие берем. Абсолютно. Нам очень хочется верить, что в жизни есть какие-то правила, и если мы будем по ним играть, то с нами ничего страшного не случится. Это самая большая иллюзия в жизни. Правил нет никаких. Ну, то есть это иллюзия, что если я буду надевать какой-нибудь на себя балахон, длинную юбку и быть хорошей девочкой, то меня не изнасилуют. К сожалению, всякое бывает. Это иллюзия, что если я буду соблюдать какие-то правила, меня не будут травить. Могу быть покладистой и хорошей, и я буду всем нравиться в школе. Увы, это не так. Бывает, случается всякое. Да, то есть получается, что работа больше постфактум. Как мы потом справляемся, как мы потом поддержим себя с тем, через что мы проходим. Маш, мы с тобой поговорили про хейт, давай немножко, наоборот, перевернем эту монету и посмотрим на похвалу. Вот как у тебя с похвалой? Мы понимаем, что ты получаешь много одобрения, и люди восхищаются тобой, хвалят. Как ты воспринимаешь ее? Умеешь ли ты ей наслаждаться? Может, какой-то рост или динамика у тебя здесь тоже наблюдается? Слушай, похвала тоже бывает разная. Есть еще тоже такая история, что на нашем постсоветском пространстве нам тяжело вообще с комплиментами или еще что-то. Мы все время такой, ой, да что ты. И переводим, да. Там тебе, боже, ты так отлично выглядишь, такая красивая. Ой, да не надо. Там, знаешь, какую-нибудь встречаешь девушку, такой, боже, у тебя такой красивый голос, ты так красиво плачешь. Ой, да ладно, что там. Сегодня вообще еще хриплое, да, сегодня еще не тот день. Очень тяжело принять это на свой счет. И как на фоне с этим вот здесь в Испании, европейке, если ты им говоришь какой-то комплимент, они такие, да, спасибо, это про меня. Блин, вот красотки, вот это, конечно, молодцы. Но это уже у нас тоже все с детства, когда всего было недостаточно, и как бы ты к родителям, я получила четыре за контрольную, они такие, а что получила за контрольную? Юль Клименова, которая отличница. А почему не пять? И всегда, что бы ты ни делал, оно недостаточно. Даже если, знаешь, какую-нибудь олимпиаду выиграл, я не знаю, на втором месте, ну, жаль, что не на первом. Я разговаривала по этому поводу со своим мужем, его ни разу не спросили за оценки, да, он швед, и у него ни разу просто не было диалога даже относительно того, почему вот такая оценка, почему другая оценка. Я такая, как это вообще происходит, что тут делать? Господи, счастливые дети. Я иногда мечтаю, вот как раз в Финляндии, в Швеции, в Норвегии, Дании, там крутые школы. Я думаю, блин, я бы сейчас с таким удовольствием пошла в эту школу, где нету от оценок, потому что мне так нравится учиться, но всё, что как бы убивало это желание, это оценки. Муча стресс, да, муча стресс. Я тоже сейчас, у меня дочка старшая пошла в школу, и это столько игры, столько исследований, столько креативности, творчества. Для меня школа — это просто муча стресс. Это погонка. Пытка. Держать статус отличницы, все на сравнении и так далее. Абсолютно. Маша, мы с тобой говорим, что жизнь понятна только начинается, и у тебя уже есть такой большой классный опыт в журналистике, в блогинге, теперь в подкастинге тоже развиваешься. Гидкие ещё, может быть, карьерные пути или просто пути самореализации ты ещё видишь для себя дальше? Слушай, это хороший вопрос, поскольку сейчас все начали думать, а, реклама в Инстаграме запрещают, как же зарабатывать деньги. Подкидаем идеи, да. Я в этот момент смотрю, что у меня есть на данный момент, помимо моих навыков или ещё чего-то, у меня есть капитал, и в данном случае мой соцкапитал это самое большое, что у меня есть. То есть какая-то база подписчиков. Другой вопрос, что я могу предложить, а там можно придумать многое. Я в тот днях думала, я так люблю Барселону. Ну, то есть я в этот город приехала, и так он меня обнял, так приютил. Я учу историю Барселоны, я знаю тут много классных мест. Я бы могла делать, знаешь ли, туры выходного дня для девушек по Барселоне. Я бы им показывала ту Барселону, которую я знаю. Я думаю, что кто-то бы захотел, конечно, приехать и потратить деньги. Ну, вот тебе, пожалуйста, один из способов заработать. Ну, хотя бы. Это, знаешь, так, если то, что лежит на поверхности. А дальше, знаешь, как я говорю, писать вебинар можно. Но здесь я встречаюсь с прокрастинацией, это тяжелее. Знаю твою историю с водой, с вареньем, у меня нет сомнений, что будет и Барселона, и разные другие классные варианты. Может быть, возвращаясь, да, немножко по бизнесу, к блогингу. Сегодня многие люди мечтают об этой карьере, может быть, видят себя на месте инфлюенсеров, блогеров. Ты бы могла бы посоветовать этот путь? И что вообще важно учитывать, когда человек решает идти в онлайн-пространство, идти в блогинг или не идти в эту сферу? Во-первых, я хочу сказать, что это такая же работа, как и на заводе. А то многие говорят, все блогеры на заводе больше работают. Это, правда, очень сложная работа. Это, может быть, со стороны кажется, что, о, а что делать? Жопу выкладывай и собирай просмотры. Так не работает. Помимо жопы должен быть человек еще интересный, ну, чтобы интересно было читать. Но в целом, слушай, если хочется, то, конечно, да, но по пути наломать дров, собрать все шишки, ну, как и на любом пути. Но, с другой стороны, ну, тоже надо подумать, что кажется, многих тянет в блогерство вот именно публичность, признание какой-то, может быть, там слава. Это тяжелое время, потому что вкупе со всей этой публичностью, слушайте, вот с тем же обожанием, там же рядом и ненависть. Насколько ваша психика готова к тому, чтобы помимо хорошего выслушивать и еще все говно, которое льется каждый день. Это, мне кажется, все же должна быть окрепшая психика. Я вот реально не понимаю, как родители из детей блогеров делают, потому что это уже куча историй про то, как тяжело и детям-актерам, и детям этим, потому что в детстве сложно психике со всем этим справиться. Ну, как бы отдавать себе отчет. И если отлично, хочется, получается, то, конечно, дерзайте. Вообще, знаешь как, надо пробовать. На этапе, когда ты пробуешь, там уже процентов 90 отваливаются, потому что понимают, что сложно и не так просто. Ну, попробовать почему бы нет. Мне кажется, вот это понимание реальности, как ты прекрасно сравнила с заводом, это очень ценно, потому что многие, даже приходя в эту профессию, не ожидают, что это будет как завод. И когда требуется работа, и когда приходит целый комплекс эмоций, можно сказать, что что-то происходит ужасающе не так. Хотя, может быть, это и есть, и, скорее всего, это и есть часть этого пути. Но еще тоже надо представлять, что, слушай, у всех есть некая картинка, которую рисует небольшая верхушка топ-блогеров этой идеальной жизнью и очень большими деньгами. Есть же блогер, который тебе транслирует полеты бизнес-классом, не знаю, пятизвездочные отели, и Киркоров с Тимати у меня на дне рождения песни поет. Только потом почему-то эти блогеры оказываются в средственном изоляторе. Что-то пошло не так. Понимаешь, эта картинка, конечно, много заставляет задуматься о сети. Что со мной не так? А что, я так же не смогу? Вот, я не знаю, в красивом платье фотографироваться, и у меня тоже миллионы будут. Но нет. Маша, сколько времени ты примерно уделяешь работе? То есть, если мы посмотрим, понятно, что мы все работаем с разной степенью интенсивности, но чтобы тоже немножко мы спускаемся на землю. Что конкретно, как тебе кажется, требуется для того, чтобы создать успех в том числе в этой сфере? Слушай, это ещё так тяжело, потому что вот просто когда ты ходишь в офис, и у тебя пять дней в неделю, там, я не знаю, с восьми до шестнадцати или как ты работаешь, рабочие часы. А у меня не нормированный рабочий график. Я и на выходных работаю, и в отпуске контент делаю. То есть это как бы постоянно ты находишься в каком-то состоянии работы. С одной стороны, у меня может быть более свободный день. Я на неделю себе записываю дневные тренировки в бассейне. Вот я поплавала, пришлось подкаст записывать. Но я сегодня до бассейна сидела, разбирала рабочие письма. Сейчас я запишу с тобой подкаст. Мне надо написать текст и дальше ещё отслушать выпуск нашего подкаста, который мы делаем с моей сестрой мамой, его отредактировать, присылать правки, и вот это вот всё. Я видела в твоём блоге, что ты писала, что теперь я учусь быть собой или начинаю всё больше и больше быть собой. Что для тебя это означает, быть собой? Ой, это такая сложная история. Ну, наверное, мы как бы приходим в эту жизнь... Кстати, хорошо быть ребёнком. Дети зачастую, как бы у них ещё не навешаны всякие ярлыки, им гораздо проще. А потом по жизни ты начинаешь навешивать какие-то истории. Если так сравнивать, представим, вот у нас есть наш какой-то дом, шалаш. И вот для его устойчивости мы думаем, значит, здесь какую-то костыль надо поставить, здесь палку подпереть, тут что-нибудь бетончиком залить, забетонировать. И вот ты навешиваешь какие-то установки и ожидания других от тебя. И ты думаешь, что как бы вот этому всему надо соответствовать, что это моё. И хорошо, если на каком-то этапе жизни ты такой, господи, да этот шалаш, он вообще держится только из-за вот этих вот всяких костылей, палок, лопат, черенков и какой-то хрена тни. Зачем мне это? И ты начинаешь просто разбирать эти завалы и выкидывать их. И вот когда ты всё убираешь, шалаш рушится, и ты думаешь, как хорошо и свободно дышится. Ну, то есть, если раньше я делала то, что от меня ожидали, не знаю, мама, окружающие ещё что-то, то теперь я больше опираюсь на свои желания. И это изначально могло вообще быть неким бунтом, потому что ну, вот мама на тебя давит, а тебе это не нравится, но тебе страшно против мамы идти. И ты вроде как-то постоянно как бы с мамой соглашаешься, но внутри-то плохо. А потом ты такой, а я сейчас маме отомщу. Раз так, то я тебе вообще выдам такое, что ты охренеешь. И ты в бунту ходишь, как будто, знаешь, вот ты стыдилась этого, а я тогда вообще бесстыдной буду. Вот на тебе блок про секс. И это с одной стороны бунтарство, но с другой стороны ты потом в этом начинаешь уже себя искать. А я-то где? Ну, типа, а мне-то где комфортнее? И это, мне кажется, история ну, так, длиной в жизнь. Там этот шалаш разгребать. Ух! Это всё, да, о чём на самом деле этот подкаст? Потому что то, чему я учу, это то, что у нас есть опора внутри, и потом мы начинаем получать социализацию, воспитание, биологические разные моменты. Начинаем это заслонять от себя. И когда мы постепенно, как ты это прекрасно описываешь, начинаем приподнимать эти слои, что-то начинает настоящее возникать. Иногда через бунтарство. И сначала это просто сопротивление. Но в какой-то момент, если мы просто продолжаем, больше и больше настоящего себя начинает проявляться. Абсолютно. Маш, спасибо тебе огромное за это интервью. Есть ещё что-то такое, что, может быть, я не спросила, или ты могла бы добавить к этой беседе? Да, мне кажется, более чем. Да, кстати, очень хочется услышать про твоё развитие в сфере подкастинга. На мой взгляд, у вас прям супераутентичный и ценный сегодня проект. Одна из попыток тоже найти общий диалог с мамой. Потому что, как бы, это история всей моей терапии. И мы с сестрой мамой делаем подкаст. Он называется «Считаю до трёх». Потому что в детстве мама всегда говорила «Считаю до трёх». И тут надо было делать то, что она хочет. Потому что дальше раз мы не заходили. И мы пытаемся обсуждать какие-то темы и услышать друг друга. Так что тоже послушайте. Класс, да. Маш, спасибо тебе большое за сегодняшнее интервью. И понятно, что все ссылки на подкаст и на твой блог мы оставим в описании. И я желаю тебе дальнейшего выражения искусства быть собой. И, конечно же, мы все уже ждём туры по Барселоне. Потому что Барселону мы любим все. Спасибо большое. Ну что, дорогой друг, это был выпуск с прекрасной Машей Арзамасовой. Если вдруг ещё не следите за её блогом или подкастом, очень рекомендую. Все ссылки мы оставим в описании. Мне кажется, это такой редкий случай, когда ты смотришь на супер популярного человека, и ты не чувствуешь себя недостаточно. Напротив, ты такой, Маша классная, и я классная. Из самого эпизода я особенно выношу напоминание о том, что хватит тревожиться, хватит бояться потерять своё нажитое состояние, статус, доходы, подписчик. Кстати, какими бы они ни были. Это такая свобода знать, что даже если мы окажемся на дне, мы будем окей в принципе, но также с нашими навыками, и назовём это способностью к наблюдению, в нашем здесь сленге, с вашей опорой внутри, мы всегда можем вернуться туда, где мы были, а потом создавать ещё больше, если что-то такое, чего вы захотите. И вторая вещь, которая коснулась меня глубоко, это история про африканского мальчика и про то, как, несмотря на все согласия, которые ты собираешь, несмотря на всю правильность, и по-настоящему добрые человеческие намерения, тебя всё равно могут обвинить. Тебя могут не понять, тебя могут захитить. Скорее всего, некоторые из вас тоже сталкивались с этим в школе, когда меня публично обвинили в том, что я никогда не делала, я всё равно не могла себя оправдать. Но мне кажется, с того времени у меня всё равно где-то внутри жила надежда, что только если я буду делать всё правильно, только если я буду убеждаться, что все довольны, такое недопонимание не повторится. Но нет. Гарантий нет. И что, если это неплохая новость? Что, если это свобода? Свобода перестать пытаться угодить всем и вся, предусмотреть все даже самые невозможные повороты? Потому что единственная гарантия в том, что в любом случае, чтобы не говорили другие, вы остаётесь с собой, без попыток обвинения себя или оправданий. Поэтому давайте позволять другим людям ошибаться насчёт вас и ваших намерений, и оставайтесь с собой, и, главное, с собой. А пока я благодарю вас за то, что вы были с подкастом «Не учи меня жить». Мы прощаемся до следующего четверга, желая вам хорошего продолжения этого дня. Всех обнимаю. Пока-пока.